17.08.2009
Я сижу на зеленом диванчике, опираясь на папину ногу, и смотрю на ярко-голубую воду в бассейне. Я – Макс, мне четыре года и я сегодня не очень-то хорошо себя чувствую. Ночью у меня была температура. Папа говорит, что надеется, что я “просто перегрелся”. Я тоже надеюсь, что всё будет просто, и я не буду долго болеть. Похоже, папа прав: мы сидим в тени, и жизнь, в общем-то, сносна.
Вчера я проснулся в машине, в моем кресле. Папа выглядел так, как будто он вел машину всю ночь, вместо того, чтобы спать в кровати. Братья Сёма и Лёша совсем не хотели со мной говорить, хотя Сёма всё-таки сказал, что мы, оказывается, ехали ночью, и теперь в Осло, и полетим в какую-то барселону. Полетим? Сёма хороший, он всегда мне всё объясняет. Лёша тоже хороший, но он строгий и редко со мной весёлый. Он – Старший Брат и мало со мной играет, он больше за мной следит и говорит, что мне нельзя делать. Он серьезный и большой, и еще у него есть свой мобильник – это очень важно. А Сёма мне много всего говорит, и с ним мы играем много, и с его друзьями мне можно играть. Насчёт “полетим” только что-то он, по-моему, меня обманывает. Птицы летают… Если со второго этажа что-нибудь кинуть, оно немножко летит. Ветер если сильный, может улететь даже что-нибудь тяжелое, как однажды батут наш улетел (я сам не помню, но часто слышал). А нас-то кто кинет так, чтобы мы полетели? Машина наша, вроде, не может летать, хотя я не уверен, честно говоря. Наверное, Сёма со мной играет так, хотя я же не младенец… Ну ладно, полетим, так полетим.
Потом мы очень, оооочень долго ждали в разных необычных местах, потом меня пристегнули к стулу ремнем – как в машине, только другим. Опять пришлось долго сидеть и ждать, и даже нельзя было отстегнуться и встать, чтобы покрутить всякие интересные штуки наверху на потолке. В конце концов, что вы думаете, мы полетели. Оказывается, это был самолет, как мне раньше показывали наверху, в небе.
Было интересно прилетать, все стало быстро. А до этого всё было совсем медленно. Мне говорили, что самолет быстрее машины, но я думаю, они ошиблись. Были маленькие дома и облака и ещё какая-то белая каша, и всё едва двигалось. Когда прилетели, то там стало вдруг жарко-жарко, как возле костра. Только всё время. И опять надо было ждать, идти, ждать, идти… Было грустно, потому что мама и папа не были веселыми, а были строгими и не всегда отвечали на вопросы. Зато потом мы уже совсем приехали, и мама с папой снова стали весёлые, наверное, им понравилось, где мы будем жить. Мне тоже понравился большой голубой бассейн с водой и пальмы, и, главное, что мама с папой опять весёлые. Было здорово плавать и гулять, правда плавать было страшно. Но папа меня взял на руки, и было уже не страшно. А потом я устал, и голова заболела, и стало скучно, и не хотелось ни бегать на балкон, ни открывать и закрывать дверь, а хотелось только спать и плакать по любому поводу. И тогда я лёг спать. Моя кровать странновато пахла, но мне было всё равно. А утром уже стало нормально, немного только ещё голова болела, но это всё прошло быстро. Я съел печенье (никто не видел) и посмотрел немножко картинки в книге про медведя Паддингтона. А потом пришла мама и братья, и ещё потом – папа.
И сейчас мы сидим перед бассейном в тени, и папа что-то пишет на маленьком компьютере, самом маленьком из всех. А я пойду, наверное, к маме… Ой, нет, мама на солнце… Стоп, папа зовет купаться. Всё, дальше в следующий раз, пока!